Вторник | 23.04.2024 | 22:57
Облако тегов
Наш опрос
Лучшая платформа для игры в Resident Evil...
Всего ответов: 265
Статистика

Военная нашивка BSAA
Тело мальчишки было разбито, искорежено до неузнаваемости; человека в найденном ошметке было мало. Осторожно найденный "кусок" переложили на кушетку. Привязывать ремнями не стали, хотя в настороженных взглядах и читалась надежда на данный вариант. Объекту изучений давно полагалось быть мертвым; он пролежал в искореженной дьявольской силы взрывом затонувшей подлодке почти пару дней, легкие были полны воды, кожа вздулась - но сердце билось. Удивительно, но факт, зараженный вирусом мог вынести гораздо больше, чем простой человек. В этом же экземпляре было что изучать: вирус прижился удивительно сигментарно, подлатав человеческое тело, но не поглотив его полностью. Такого не случалось никогда (разве что в теории на бумаге, на практике же таких случаев известно не было), поэтому ученым было чему радоваться. - Он не выживет.. Сердце не выдержит. - Пульс стабилен. Колите препарат. - Если не замедлить сердцебиение.. - Вирус прогрессирует. Объект стабилен. - Половина сердечной мышцы охвачена мутацией, это не человек. - Большей половиной объект человечен, продолжать изучение. После того, как стало понятно, что найденыш умирать не собирается, ученые взялись за него всерьез. Изучения растянулись на месяцы. Подопытному не давали приходить в сознание - пока; держали в строгой тайне его личность, кололи транквилизаторы, хотя вирус упорно боролся с тем, что могло навредить человечной части носителя. Скрупулезно собираемые данные тщательно шифровались, близилось время опытов посерьезнее, нежели изучение наполовину мутировавшей крови и поверхностного анализа; вскоре ученым потребуются данные внутреннего строения и реакций уникального организма.. Мясо было свежим, только со сковороды; с боков, шипя, сползали капельки жира. Запах был головокружительный, а уж выглядел стейк на все 110. Крис долго терзал блюдо взглядом, а потом с невольным вздохом взялся за нож и вилку. Мужчина не был гурманом, но в память о потерянном боевом товарище он каждую пятницу выбирал новое местечко, чтобы опробовать тамошнюю кухню, заказывая неизбежно стейки. Он посетил тысячу кафешек, ресторанов, стейк-хаусов и прочих мест, что славились своими мясными блюдами; он бывал в Китае, Индии, дальних уголках Америки и просто в различных точках мира, куда его закидывало с командой волею начальства. Однако Пирс был прав: иногда среди стейков и попадались дельные образцы, но не было вкуснее тех, что готовили дома... Задумчиво разжевывая первый кусочек, стараясь не обжечься, Крис прикрыл глаза. Он как сейчас видел этого неугомонного сорванца, вечно серьезного и хмурого, решительного в своей мальчишечьей уверенности. Такого перспективного, - и так глупо погибшего. Кусок встал поперек горла, мужчина закашлялся, стукнув себя кулаком в грудь. Мясо было горьким и переперченным, хотя и выглядело, словно на картинке. Как хорошо, что Пирсу не довелось этого попробовать, иначе он верещал бы в возмущении весь оставшийся вечер... Впрочем, Крису тоже повезло. Вошедший оперативник молчаливо замер у входа, давая понять, что капитан вновь у дел и его присутствие крайне важно сейчас где-то там, вместе с отрядом. Он не знал, как они его всегда находили, - но находили. - Никаких выходных, - без особого сожаления усмехнулся, поднимаясь и быстро отсчитывая деньги за не съеденное блюдо. Он не планировал сюда возвращаться, но и уходить по-плохому тоже не любил.  Накинув сверху десятку на чаевые, Крис торопливо взбежал по лестнице, первым выходя из кафе. Оперативник пристроился за плечом, молчаливо шагая следом. - Поступила информация о новой лаборатории, - голос оперативника был глухим, его лицо закрывала маска. Со смертью последнего из двух потерянных команд Редфилд ввел строгие правила новобранцам, стараясь ни с кем не сближаться. - У нас имеются координаты, взлет через три часа. Команда Альфа в сборе и ждет распоряжений. - Это будет длинная ночка, - бегло изучая взглядом бумаги, что ему подсунули под руку, проворчал мужчина, торопливо шагая к большому броневику. У него была всего пара часов, чтобы собраться самому, проверить экипировку отряда, а также раздать инструкции и выдвинуться в запланированную точку высадки. Раньше ему удавалось избегать этой возни, львиную долю в подготовке перенимал на себя Пирс. Но с его гибелью Крису пришлось заново взять всё в свои руки, научиться почти забытому. Конечно, ему дали нового капрала, да только Крис больше не желал наступать на те же грабли. ....вертушка отчаянно стрекотала. Это было то самое время - полчаса перед боем, когда Крис мог полностью отдаться своим мыслям. Сунув руку в карман, он потирал пальцами замызганную нашивку с формы Пирса, что тот сунул ему в ладонь перед самой своей гибелью. Пострел, - усмехался мужчина позже, - хоть так, а оставил после себя след! Может, и зря, а может, и к лучшему. Забыть мальчишку и без напоминания не получалось, и это мучало капитана каждодневно; с другой стороны, от капрала не осталось даже формы, гроб - и тот пустой, поэтому этот лоскутом в кармане был особенно дорог. - Капитан? Капитан Редфилд, сэр? Крис с трудом очнулся, понимая, что новоявленный капрал зовет его уже некоторое время. Команда замерла в напряжении, блестя из-под масок бусинками глаз - сейчас они все были одинаковые, без имен и различий, Крис хотел, чтобы и дальше было именно так. Он не хотел тосковать по потерянным, вновь оплакивать поименно погибших.., не хотел искать в новичках знакомые черты своей первой команды, особенно Финна или Пирса. - Место высадки, пошли-пошли, - беря себя в руки, отрывисто, зло прокричал, а потом принялся размахивать рукой, показывая мальчишкам, чтобы выгружались. - Вы все знаете, что делать! Первый, третий, прикрываете по флангам! Второй, заминируй территорию; четвертый, прикрой второго. Пятый, шестой, за мной. Седьмой, оставайся в вертушке, докладывай с воздуха о происходящем. Отряд Альфа, связь каждые семь минут! Раздав указания, Крис нырнул наружу. Здесь было холодно, кругом лежал снег; мело не на шутку, видимость была почти нулевой, даже ребристые подошвы военной обуви скользили по многовековой наледи. Натянув защитные очки, капитан первым заскользил к обнаруженному ходу в тайные лаборатории; он обожал ворошить эти огромные ульи, разорять их, разгонять чокнутых ученых и сжигать, взрывать весь тот ужас, что успел зародиться в чревах подобных лабораторий. Здание содрогнулось. Землетрясение? Взрыв?  С секундной задержкой всё вокруг залилось красным светом от включившихся лапм тревоги. Догнал пронзительный писк сирены. Белые халаты вокруг заметались, очень быстро освобождая помещение. Потоки людей куда-то спешили, сбивались в огромные кучи, но вскоре опускаемые стальные перегородки отрезали их друг от друга - и уже разбитые на маленькие группки они искали спасения в переходах лабораторий. Здание содрогнулось еще пару раз. Это были взрывы. Местами бушевал огонь.  Мигнув, освещение в дальней части лаборатории погасло, а после обесточились и приборы. Ремни, которыми был привязан подопытный, отстегнулись; иглы, введенные под кожу объекта, перестали подавать транквилизаторы. Электронные замки размагнитились, от гуляющего сквозняка петли на покачивающихся дверях скрипели. Где-то неподалеку слышались звуки стрельбы, топотали сотни ног. Кто от кого отбивался? Военные захватывали безумцев, а те отстреливались? А может даже обе стороны теперь вынуждены были вступить в борьбу с вырвавшимися наружу подопытными, что получив долгожданную свободу теперь спешили утолить свой голод.. Он считал, что был мертв. Точнее, он знал, что мертв в тот самый момент, когда принял решение перестать быть человеком, чтобы спасти капитана. Ради АПБТ. Ради Будущего. Ради того, кто сделает намного больше, чем смог бы он сам. Он даже не успел пожалеть о своем решении, после пронзительной боли от потери руки, вокруг все так завертелось, что не было времени на сожаления. Им нужно было победить, похоронить огромное чудовище на дне океана. А потом... а потом он смотрел на капитана и понимал, что все не зря. Он поступил правильно, верно? И когда затолкал командира в спасательную шлюпку, а сам остался в утопающей подводной лодке, откуда сумел произвести последний выстрел по мутанту, что почти вырвался на свободу. А потом не было ничего. Только последняя за эти сутки боль от удушения, а потом темнота. Почти спасительная, мертвая. Как тогда казалось. Пирс не почувствовал, как его спасали и вывозили в забытую богом лабораторию. Не чувствовал он и первых опытов, подсаженный на постоянные транквилизаторы, рассчитанные как раз на таких уродов, как он. Кажется, он очнулся лишь раз от собственного крика, щурясь на ослепительно яркий свет. Ему казалось, что его снова давит контейнером, оставляя вместо руки только кровавую кашу. А потом снова забытье, в котором он не мог знать, что уродливый отросток, заменивший ему оружие, действительно отрезали, чтобы проверить, насколько хороша регенерация. А после ученые больше не допускали такой ошибки, как недостаточная доза снотворного... Он существовал вне времени, вне пространства, в какой-то дыре, где иногда обрывками мелькали знакомые образы. Из прошлого, настоящего, несостоявшегося будущего - они перемешивались, складывались в рваную картинку, разлетались снова, чтобы сложиться уже в другой неправильный паззл. Пирсу казалось, что это и есть смерть. Неприглядная, болезненная и беспокойная. Никаких тебе райских кущ или адского пламени, только ты и чернота, в которой порой с таким трудом ловится что-то знакомое. Он существовал где-то в другом мире, даже не пытаясь цепляться за жизнь. За него это делала мутация, возвращая ему постепенно изуродованный, но все таки человеческий облик. Пожалуй, даже будь он в сознании, все равно бы ничего не понял. Ни почему вирус вошел с ним в такой странный симбиоз, постепенно развиваясь сам по себе во что-то новое, трансформируя себя и зараженное им тело. Ни почему он не превратил его в одно из тех отвратных созданий, что когда-то он убивал. Ученые вокруг только с непередаваемым интересом следили за тем, как тело становится почти таким же, как было до заражения. Как вместо руки отрастает непонятный отросток в виде клешни только при определенных возбудителях. Например, угрозы жизни или сильная боль... Он не видел, что через несколько месяцев в лаборатории лежал с виду просто раненный парень, с перевязанным лицом и перебинтованной культей на месте правой руки. Не видел, как при подаче огромных вольт тока он вновь преображается в мутанта, чтобы через несколько часов вернуть себе человеческий вид. И уж тем более он никогда бы не узнал, что внутри него вирус уже давно перестроил все по собственному усмотрению... Пирс был мертв. Он знал и верил только в это. А потому пронзительный писк, раздавшийся в полной тишине, в которой он жил, едва не взорвал его сознание. За чертой не было ничего, и так должно было продолжаться целую вечность. Тогда почему сейчас он снова ощущает отголоски боли? Слышит непрекращающийся писк сирены? И точно ощущает, что за веки пытается пробиться красный свет, словно от сигнальных ламп. Будто он вернулся в прошлое, как будто снова живой, должен бежать сейчас по каменным коридорам в поисках потенциальных противников. Хотя... почему как будто? Это же вроде его жизнь? Просыпающееся от лекарств сознание пошло трещиной, пытаясь соединить вместе два мира - реальный и призрачный, в который он поверил. Где-то на полпути пробуждающихся воспоминаний стояла преграда, не давая ему сразу вспомнить то, что привело ко всему этому. Он вообще с трудом осознавал, что происходит. Распахивая глаза, Пирс глухо застонал на боль в затекшем теле. Постарался двинуться и сразу же зашипел, ощущая, как в руке, груди, кажется, даже голове, что-то болезненно скребет изнутри. С тихим рычанием, почему-то левой рукой выдирая из себя иглы и считывающие показатели устройства, Ниванс дерганно ощупал свое тело. И невольно вздрогнул, ощущая вместо правой руки только жалкий обрубок. Впрочем, наполовину забинтованное лицо произвело не лучший эффект. Он, конечно, еще не помнил, почему очнулся калекой, но что-то подсказывало, что вряд ли это нормально... Еще словно пьяный от наркотиков, но благодаря мутации быстро справляющийся с такой ерундой, Пирс скользнул с кушетки и повалился на пол, рефлекторно отползая к стене и забиваясь в угол, ища лучший обзор. Тело помнило военные рефлексы, хотя разум был занят попытками понять и проанализировать. А, главное, все вспомнить... Загнанно дыша, понимая, что в дверь никто не ломится, на него не нападают, да и оружия в руках нет, Пирс все таки заставил себя подняться, чтобы тут же качнуться в сторону, хватаясь за ближайший стол, на котором аккуратно и педантично были выложены какие-то инструменты, чтобы эффектным движением снести их на пол, приземляясь следом. Падать на одну руку оказалось жутко неудобным и травмоопасным. Ладонь распахало лезвие, и парень глухо выругался, чувствуя себя слишком беспомощно в таком состоянии... Правда то, что произошло потом, лишь добавило еще с десяток вопросов к тем, что уже крутились в его голове. Какого черта глубокий порез затягивался прямо на его глазах? И уже через пару мгновений от него не осталось и следа. Сглатывая тягучую слюну, Пирс качнул головой, приказывая себе не впадать в панику. За дверьми слышался топот чужих ног, он должен выбрать отсюда, пока его не поймали здесь, загнанного в ловушку в четырех стенах. С трудом поднимаясь, стараясь контролировать свои шаги, пока не почувствовал, что стоит более менее твердо, парень схватил подвижную стойку для капельницы, посчитав, что в его случае это оружие лучше, чем небольшой скальпель. Лучше отмахается и сбежит, чем подпустит кого-то к себе настолько ближе... Добираясь до двери, Пирс выглянул за дверь, выходя медленно, стараясь держаться в тени, но почти сразу сталкиваясь лицом к лицу с человеком в маске, который заорал что-то дурным голосом и выставил на него автомат. Рефлексы сработали раньше, чем Пирс успел сообразить, и вот парень уже валялся в углу, оглушенный несколькими точными профессиональными ударами. А из-за угла к нему на подмогу бежали еще несколько, начиная стрелять сразу, видя перед собой угрозу. Капельница против двух автоматчиков? Не лучшая идея. Ныряя в ближайший коридор, Пирс рванул прочь, петляя между переходами, запутывая следы, но понимая, что его организм пока не готов к таким подвигам. Ему надо на время затаиться, пока не поутихнет погоня. Тогда он постарается снова... А пока он рванул в дальнюю лабораторию, блокируя дверь капельнице, просто всовывая ее между ручками, сам отбегая в угол, переворачивая стол и прячась за ним, на этот раз таки хватая скальпель. Убить не убьет, но если удачно попадет, выиграет еще немного времени на новый забег. А пока он старался отдышаться и оглядеться, совершенно не понимая, как он здесь оказался, что с ним происходит и какого черта его попытались пристрелить. Как только военные проникли внутрь, всё разом завертелось.  Выла сирена, мигали красным тревожные лампы, всё вокруг погрузилось в сумрак, суету и хаос. Кто-то куда-то бежал, отовсюду слышались крики людей, а еще чавканье, хлюпанье, шипение и рычание. Глупые ученые в очередной раз оказывались в ловушке, один на один со своими творениями. Пожалуй, Крис был бы даже рад, оставив этих сумасшедших разбираться самих, если бы у него не было четкого указа. Раздав знаками команды пятому и шестому, Редфилд скользнул вперед. Ребята за его спиной разошлись в разные стороны, следуя по параллельным коридорам. Все трое видели друг друга в сквозных переходах, поэтому вполне контролировали ситуацию, просто с разных позиций. - Огонь на поражение, - сквозь зубы процедил капитан, ловя в прицел одну из сбежавших тварей, что теперь спешила им навстречу. Как только отключилось электричество, самая разнообразная живность полезла изо всех углов. Большинство было узнаваемо, пока ничего нового не изобрели; Крис начинал скучать. Методично отстреливая мутировавших мух, пчел, ящериц, пауков, еще что-то лазающее по стенам и имеющее длинные щупальца, капитан отряда Альфа пробирался вперед. Ему бы очень хотелось отстреливать по пути еще и ученых, но он лишь злорадно усмехался, видя в прицеле очередное истерзанное тело - мутанты шли вперед их. Что ж, так даже лучше. Вероятно, научники Нео-Амбреллы наконец поймут и осознают, ЧТО они тут создают. И что однажды все эти твари доберутся и до них, и до их родных и близких, и без жалости разорвут, сожрут, уничтожат, несмотря на то, кто и зачем их создал; эти твари могли лишь жрать и убивать, ни на что большее они не были годны. - Капитан, - иногда оживал наушник. То шестой, то пятый попеременно видели пугающие их картины и испуганно звали капитана, но Крис молчал. Он не собирался утешать молодняк, не был готов в очередной раз утирать сопли подопечным. Лишь иногда коротко бурчал команду, чтобы затаились, или чтобы выждали, пока тварь дорвет очередную жертву и отвлечется, один раз даже остановил шестого, норовящего успеть спасти "белый халат" коротким окриком "Ему не помочь, двигайся вперед!". Он ненавидел всё, что было связано с Нео-Амбрелой и не собирался жертвовать людьми и патронами ради местного безумца; вслед за коммандос прилетят бомбардировщики и выжгут это место к чертовой матери - и поделом; их миссия лишь разведывательная. - Мы в северо-восточной части лаборатории, - сверившись с коммуникатором, вышел на связь с остальной группой, пуская пятого и шестого немного вперед; те шарили фонариками вокруг, целились в углы, медленно бредя вперед. - Отряд Альфа, докладывайте, прием. Было самое время "сверить часы", как говорится. Второй заканчивал минировать территорию, наверху оставшиеся коммандос отстреливали рвущихся на поверхность тварей; всё шло четко по плану. Им оставалось лишь немного зачистить местность внутри лаборатории - и успеть выбраться наружу до начала бомбардировки. И Крис с удовольствием "зачищал" всё, что видел, не понимая, что вот она, его маленькая месть за две потерянные команды. За Финна. И за Пирса. - Капитан! Сэр, капитан! - не успел Редфилд довольно кивнуть отчету, разорвался наушник. Пятый и шестой в два голоса рвали линию связи. Ну что за дети, почему их и на секунду нельзя оставить одних? Быстро находя своих горе-подчиненных, Крис шикнул на обоих. Шестой мотал головой, тихо скуля в углу, пытаясь подняться на ноги, кажется оглушенный. Пятый нашелся неподалеку - он испуганно целился в закрытую дверь в конце коридора, вокруг остро пахло жженым, все еще висело эхо от выстрелов (возможно, пытался зацепить очередью убегающего мутанта или вынести запертую дверь?). - Стыд и позор, - беззлобно протянул капитан, с ноги выбивая запертую дверь. Она явно была чем-то подоперта, но мужчину это не остановило. Он клялся и божился сам себе,что больше никогда не станет наседкой над своим отрядом; но раз за разом он несся грудью на амбразуру, стараясь защитить ребят. Ладонью показывая пятому остаться за дверью, пригибаясь, шаря по углам фонариком и щуря глаз в прицел, Редфилд осмотрелся. Помещение казалось пустым, других дверей не было, а та единственная, которую он вышиб мгновением раньше, была забаррикадирована изнутри. Значит тот, кто пытался прятаться, всё еще был здесь. - Ты обидел моих ребят, тварь, - точно уверенный, что пятого и шестого раскидал какой-нибудь злосчастный мутант, сквозь зубы позвал Крис. Передернул затвор и облизнул нижнюю губу, целясь за опрокинутый стол. Остальная территория выглядела мирно, углов для пряток не было. Значит, только за столом. - Выходи и сдохни быстро, подонок; иначе я достану тебя за твой мерзкий хвост, щупальце или что у тебя там - и буду медленно отрезать от тебя по кусочку. Поверь, я умею заставить страдать,- о, он умел! Даже более того, в последнее время почти любил. Крис никогда не отличался садистскими замашками; но с недавних пор он люто ненавидел этих тварей, что лишили его всего, даже возможности похоронить тела боевых товарищей, поэтому иногда сам пугался тому, какие вещи приходили ему на ум. Впрочем, с такой работенкой он легко мог найти отдушину; резать мутантов по кусочкам, закидывать гранатами или подрывать минами никто не запрещал. Резким рывком выскакивая точно сбоку от стола, мужчина резанул фонарем по сжавшемуся комку, надеясь сбить того с толку ярким светом и успеть приложить прикладом куда-нибудь по темечку (если таковое найдется), дабы свершить свое правосудие. Впрочем, реакции были быстрее человеческого разума. Внутри всё перехлестнулось, заставляя замереть столбом, глупо целясь в знакомое, искореженное лицо, измененное неверным светом фонаря, но оттого не менее узнаваемое.  Крис еще даже не успел найти имя этому знакомому чувству, забытой эмоции, что он похоронил более года назад, а губы уже заученно шептали: - Пирс? Впору было посчитать себя безумцем. Его бросило в жар, в ушах зазвенело - или это пятый безуспешно штурмовал линию связи, шумя в его наушнике? Редфилд не мог разобрать. Он просто стоял и целился в сжавшееся за опрокинутым столом существо, светя в него фонарем, судорожно пытаясь понять, зачем он осквернил светлую память погибшего боевого товарища, назвав это его именем.. Уродливое, перепачканное, перебинтованное, кажущееся нечеловеческим в этом адовом месте - как оно могло быть тем, кого капитан знал и любил как сына? Не мог. Никак. Словно сомнамбула, Крис передернул затвор. Он делал это ранее, но ему нужно было время. В голове была такая мешанина мыслей, внутри бушевала такая буря эмоций, что ему нужно было хоть что-то, чтобы прийти в себя. И ощущение холодного металла в руках, быстрого, смертоносного, успокаивало лучше всего. "Стреляй." - Стреляй.., - неверными губами повторил, слизывая из уголка соленую каплю, не сразу понимая, что со лба градом шпарит пот. Это ж надо, как его проняло! Всего-то какой-то маленький мутировавший урод, и не такое видели. Он еще медлил, а из-за плеча уже грохнуло выстрелом. Верный пятый, не получив отзыва, ринулся капитану на помощь - и услышал лишь одну команду, стрелять. Стрелять было велено на поражение еще с начала миссии - и он беспрекословно подчинился, не зная, почему медлит капитан, не понимая, что происходит. Мало ли, новый зомбирующий взглядом вид мутанта вывели, опасный и покуда еще неизвестный? А это существо в бинтах, ополовиненное, похожее на жалкий огрызок от человека, вполне могло быть именно им! - Нет! - Крис дернулся слишком поздно, рукой наотмашь попадая по мальчишке, откидывая его в сторону звериной силой. Мужчина три секунду назад убеждал себя, что в найденном мутанте нет ничего такого, но теперь он был напуган; в груди сжалось осознанием непоправимого, скорой беды, ужасной нелепости, роковой случайности.. Глухо рыча от боли и безысходности, он кинулся к недавней мишени, подхватывая в руки изломанное тело, разрывая бинты, тормоша словно куклу, стараясь докопаться до правды, найти лицо, тело, руки, ноги, да что угодно, лишь бы убедиться в своей невменяемости - Пирс мертв! мертв! эта тварь, так удачно подстреленная пятым, ничего больше чем помешательство. В этих адовых местах и не такое еще почудится.... Пожалуй, будь обстановка поспокойнее, он бы смог все обдумать, несмотря на остаточный дурман в голове. Смог бы сейчас все вспомнить, выстроить все по кусочкам, разобраться в происходящем. Но навязчивый писк сирены, мигающий свет и крики за дверью заставляли разве что нервничать и жаться в угол, судорожно ища пути выхода. Сначала надо выжить, а уже потом искать ответы. А судя по тому, как прошлась пулеметная очередь по запертой двери, выбраться будет проблематично. Выдыхая, Пирс поудобнее перехватил лезвие, становясь на одно колено - так быстрее и легче будет подскочить и кинуться вперед, если его все таки обнаружат. А то, что это случится, сомневаться не приходилось, не зря же палили именно сюда. Но врываться не врывались, что давало призрачную надежду на то, что его все таки оставят здесь, разбираясь с другими проблемами. А они были, сомневаться не приходилось, не зря же так надрывается сирена? А вот какие именно - сейчас его тоже волновало мало, ему бы найти выход, просто найти выход. Хотя он не имел ни малейшего понятия где находится, что затрудняло его простую и незамысловатую идею на выживание. Из задумчивости вывел грохот распахиваемой двери. Кто-то несомненно очень сильный одним ударом умудрился выбить забаррикадированную дверь, проникая внутрь. По углам заметался свет фонарика, а потом раздался злой, глухой, но почему-то до боли знакомый голос. Пирс замер, не в силах дернуться и нанести удар первым. Он точно знал этот голос, слышал его раньше. Но никак не мог сконцентрироваться, чтобы понять, где же именно... И почему слова так неприятно резали слух, заставляя едва ли не злиться в ответ. Тварь? Он? Какого черта его так называют? Он, черт возьми, человек, попавший неизвестно куда и зачем, лишенный руки и почти ничего не видевший одним глазом. И он уж точно не горел желанием, чтобы его за что-то резали по кусочкам. Он напал, но это была самозащита, и он бы сделал это снова. Вот только доказывать что-то явно было бесполезно, его сначала расстреляют, потом будут разбираться. Как чуть не произошло в коридоре. А он не собирается так просто подыхать здесь, даже не успев толком ни в чем разобраться. Пирс уже собирался выскочить из-за стола, метя в мужчину скальпелем, как тот сам выскочил откуда-то сбоку, сразу же ослепляя ярким светом. Растерявшись, парень неловко дернулся в сторону, почти сжимаясь в комок в углу, пытаясь прикрыть уцелевший взгляд от режущего света, не понимая, почему не выходит. Фантомная правая рука двигалась где-то в его подсознании, он ощущал и чувствовал ее, просто не осознавал, что ее больше нет, и она не будет спасительным заграждением. Он понимал только то, что абсолютно беззащитен перед человеком с оружием, и сейчас его и правда расстреляют как бешеное животное. Стоило только выбираться из своей клетки, чтобы оказаться под прицелом... Но военный медлил, наведя на него свое оружие, не спеша нажать на курок. И Пирсу бы использовать это в свою пользу, но едва слышно произнесенное имя заставило вскинуть голову и уставиться на стоящего мужчину. Он не мог разглядеть его за светом, с трудом различая высокую крепкую фигуру, но отчего-то она казалось ему призрачно знакомой, словно пришла из прошлого, которое он никак не мог собраться полностью в одну цельную картинку. И Пирс чувствовал, что военный смотрит на него в ответ, возможно, тоже сбитый чем-то с толку, пытаясь все же разобрать кто перед ним. Может, поймет, что это человек? Что он вполне его понимает и даже готов ответить? Он не враг, не противник, он просто хочет выйти отсюда. Очнуться полностью от дурмана, которым пропитан весь его организм, и вернуть себе жизнь. Она ведь была у него, верно? Тоже с винтовкой наперевес, это он точно знал, не мог забыть, это уже как врожденный рефлекс, от которого при всем своем желании не избавиться. Пирс даже тихо двинулся, но тут же вздрогнул и замер снова, услышав щелчок затвора. Его все еще считали опасным, и его действительно собирались застрелить. Зря он рассчитывал на более или менее мирный разговор, с ним церемониться не будут. И что-то подсказывало, что будь он сейчас на месте военного, тоже бы не стал. Расстрелял бы на месте, и никто разбираться бы не стал. Потому что... потому что он тоже зачищал территории. Сжигал целые станции и убивал что-то, мало похожее на людей. Выродков, чудовищ, мутантов. Понимая, что его начинает трясти, Пирс все же подался вперед, неверяще протягивая руку, в которой все еще был зажат скальпель. Да-да, черт возьми, он узнавал этот голос, но не мог поверить, что в этом богом забытом месте он может встретить хоть что-то, что словно вспышка осветит его затуманенное сознание, заставляя хоть частично вспомнить то, что составляло большую часть его прошлой жизни. - Капи... Договорить он не успел, сбоку что-то мелькнуло, и Пирс снова рефлекторно попытался прикрыться несуществующей рукой, успевая разве что дернуться немного в сторону, принимая несколько выстрелов в плечо и грудную клетку, аккурат под самой шеей. Удивленно рвано выдыхая, Пирс кашлянул и кулем повалился обратно, даже не в состоянии застонать от обжигающей боли. Впрочем, она была почти незаметной по сравнению с той, что приносил собственный организм, пытаясь справиться с полученными ранениями. Две пули прошли навылет, и раны почти сразу затянулись, но еще две намертво застряли в предплечье, мешая процессу заживления. Тело раз за разом пыталось затянуть раны, но просто не могло, пока в нем находились куски металла, и тем самым лишь вызывало горячечную агонию, заставляя хватать побелевшими губами плотный воздух. Его схватили, грубо встряхнув, будто собираясь добавить еще парочку мучительных моментов, зачем-то срывая бинты, которые прятали заживавшее лицо и правую сторону тела. Пирс и хотел бы отбрыкаться, откинуть чужие руки, не давая так низко измываться над собой, но вместо этого просто повис безвольным кулем, затуманенным взглядом смотря в лицо мужчины, что не желал оставить его в покое. Он, наконец, мог его рассмотреть, он был так близко, что Пирс при всем бы желании не ошибся. Пожалуй, будь он в чуть лучшем состоянии, узнал бы только по голосу. Да что там, даже по аккуратным, едва слышным шагам. Это ведь командир. И как только не разглядел сразу? Теперь это казалось странным и нелогичным, пусть даже сознание снова все больше мутнело от полученных ранений. - Капи... тан... - Пирс выдохнул, не замечая, что криво, пугающе улыбается, наверняка сейчас мало напоминая себя прошлого, но это и хорошо, что он не мог себя видеть или даже догадываться о собственном виде. Сейчас в голове билась единственная мысль, пока мешающая сразу провалиться в беспамятство - капитан здесь. Капитан поможет ему выбраться отсюда. И тогда все встанет на свои места. Он обязательно все вспомнит, или ему объяснят, он доложит о произошедшем, и эта ситуация забудется как страшный сон. Просто встанет в один ряд с теми заданиями, которые прошли не так, как они рассчитывали. Вот и все. Бинты поддавались плохо, но в руках мужчины была почти звериная сила. Он рвал эластичную, загрубевшую от мазей, крови и грязи ткань, сантиметр за сантиметром раскрывая "кокон", чтобы с ужасом увидеть под слоем сорванной шелухи того самого, что потерял больше года назад. Это было так неожиданно и удивительно, что на какое-то время Крис растерялся, замирая, держа в руках изломанное тело.  Осунувшийся, без руки, грязный, измученный, местами неаккуратно перемотанный - Пирс не был похож на себя даже в худшие из своих дней. А уж капитан повидал его разным - и раненым, и подстреленным, и без сознания, и даже на больничной койке. Случалось всякое, они ежедневно ходили под пулями, сражались с мутантами  и не были неуязвимыми супергероями, также как и обычные солдаты ловя пули, выбивая плечи, ломая ребра, вынужденные достаточно часто прибегать к медицинской помощи. Капрал иногда шутил, что к старости накопленные болячки будут так ныть, что сведут их с ума, но не успел прожить и половины из отведенного ему срока.. Крис не мог даже обрадоваться, лишь с каждым мгновением нахмуривался всё больше. Как выжил мальчишка? Кто привез его сюда? Что с ним делали? Где.. его рука? Впрочем, на последний вопрос у мужчины был ответ. - У нас раненый, - голос капитана дрогнул, когда он прижимал к себе что-то неразборчиво бормочущего мальчишку. Кажется, тот звал его, но Крис не верил сам себе, боялся обмануться, поэтому решил оставить проверки и радости на потом. - Но капитан.., - недавно сбитый с ног пятый недоверчиво смотрел на найденный обгрызок человека и явно считал того если не зараженным, то уж подопытным как минимум - и наверняка был прав в своих догадках, однако Редфилд и слушать не желал. Сперва они вынесут Пирса (или кем бы этот человек не был) отсюда, а потом станут разбираться. - Отставить! - грубо оборвал. - Я поведу гражданского, ты прикрывай! Шестой, - рывком ставя найденыша на ноги, Крис привалил его к себе, похоже и в самом деле собираясь тащить того на своем горбу, чхать хотев на дальнейшую зачистку. В конце концов, с минуту на минуту тут всё подорвут, а он уже нашел то, чего и не искал. - Шестой, закрепить позиции. За вами обратная дорога, парни. Уж с этим подопечные должны были справиться. Что проще - прикрыть своего капитана и просто боевого товарища, у которого заняты руки? На всякий случай Крис сжимал в одной ладони пистолет, таща за собой Пирса. Мало ли, найденный окажется совсем не тем, кем казался, и попытается отгрызть спасителю голову? Или мальчишки сплохуют и зараженные прорвут оборону? Так мужчина сможет хотя бы отстреляться; он давно привык доверять лишь себе. Под быстрые трели автоматов и одиночные, резкие выстрелы дробовика, все трое вывалились из лаборатории, таща найденного и по пути отстреливая редко встречающихся зараженных. Снаружи их ждал вертолет и оставшаяся команда, что сейчас обеспокоенно всматривалась в то, что волок их капитан. - Командир Альфа штабу, - затягивая Пирса в вертолет и опуская прямо на пол, приваливая к стене, Крис сразу связался с центральным штабом. Внимательно осмотрел команду, подсчитывая, всё ли на месте, а потом уверенно доложил: - Миссия закончена, отряд покинул территорию. - Альфа, вас понял, - с готовностью пшикнул наушник, а потом деловито затарахтел, отдавая приказы Дельте - небольшому отряду воздушников, что кружили неподалеку, готовые начать бомбардировку по первой же команде. Вертолет, стрекоча, взмыл в воздух, унося Альфу подальше. Внизу уже вспухали первые шапочки "грибов" от взрывов. Вытащив наушник из уха, Крис напряженно всмотрелся в спасенного, касаясь бледной щеки ладонью. - У нас раненый.., - зачем-то снова повторил, на этот раз скорее объясняя своему отряду, чем напоминая себе. Трудно было забыть о том, вокруг чего только и плясали твои мысли.  Мужчина не знал, жив ли Пирс всё еще. Понимает ли, что происходит? Знает ли, что его уже спасли? В курсе ли вообще, что считался всё это время умершим, но теперь самым фантастическим образом воскрес? Осознает ли, что уж теперь должен держаться, во что бы то ни стало? С трудом беря себя в руки, капитан напомнил сам себе, что в его драгоценную находку недавно стреляли, плюс здоровьем тот не лучился, а потому строго потребовал: - Аптечку сюда. Седьмой, осмотри его, - бросил через плечо, отстраняясь в сторону, давая полевому медику "поиграть". Подоспевший, тот принялся возиться, молча что-то осматривая, тихо бормоча себе под нос проклятия - еще бы, Крис с замиранием прислушивался и понимал, что сам едва-едва не бранится в голос. Найденный не выглядел отдохнувшим с больничного, над ним явно ставили опыты - это и невооруженным глазом было видно. Главное было довезти находку до нормально оборудованного центра, не потеряв по пути.. - Пока жив, - наконец констатировал медик, и капитан невольно выдохнул. - Но его сильно изувечило. Рука.. Лицо.. Есть пулевое. Но пульс ритмичный, сердцебиение четко прослушиваемое - если бы он не выглядел так дерьмово, я бы даже сказал, что он в норме, - с сомнением покосившись на спасенного, седьмой долго молчал, а потом вскинул неуверенный взгляд на Криса: - Капитан, это же...? Напоровшись на мрачный, предупреждающий взгляд, медик смолк, торопливо возвращаясь к исследованию Пирса. Он еще что-то бинтовал, осматривал, даже вколол какое-то из лекарств - но оно не могло исцелить истерзанного тела, лишь поддержать немного, пока они не достигнут пункта назначения и не получат более профессиональную помощь. Отряд траурно молчал. В шкафчике капитана, над его столом, в бумажнике - везде было это лицо. Этого мальчишки, что Редфилд вытащил из очередной подземной норы Нео-Амбреллы. Каждый из Альфа-тим видел в той или иной ситуации фотографию с лицом капрала, запомнил незнакомые черты, знал ту ужасающую историю с более или менее подробными деталями. И теперь каждый из них, невольно напрягаясь, недоумевал - как капитан сумел отыскать покойника, а главное - зачем тащил на базу? Это могло быть опасно, однако спорить никто не решался. Крис тоже молчал, прикованный взглядом к спасенному, возле которого всё еще возился медик. Он старался не думать. Только тер в пальцах нашивку некогда потерянного капрала, спрятанную глубоко в кармане. Лопасти вертолета с гулом вращались, поднимая ветер, гоняющий пыль. Из стеклянных дверей точно к месту посадки спешили белые халаты, волоча с собой каталку, коробочки с лекарствами, один даже стойку капельницы катил. Спрыгнув на асфальтированную крышу больницы, огромную, просторную, специально оборудованную для посадки вертолетов, Крис отступил в сторону, с волнением следя за тем, как врачи забирают Пирса, укладывают на каталку и увозят. Рядом остался глав.врач, они должны были что-то обсудить, но мужчине соображалось с трудом. Все его мысли были о Пирсе, рядом с ним, в тревоге за него. Он пока плохо понимал то, что случилось не далее чем полчаса назад, но вполне осознавал, что это многое изменит. Расписываясь на подсунутой бумаге, прослушав всё, что говорил ему врач, капитан схватился за руку того стальной хваткой, угрожающе рыча: - Я должен навестить его! Обязательно. Когда разрешены посещения? - Пирс! Сюда, живо! - капитан замирает у заблокированной двери, ожидая, пока капрал подберет обойму у убитого мутанта и поможет проникнуть на следующий этаж здания, подлежащего чистке. На последнем уровне есть пленники, около шести гражданских, которых удерживают джа'аво, умные, быстрые и подвластные чужой воле обновленные зомби, буквально новый уровень, идеальные солдаты, не чувствующие боли и страха. Впрочем, последнего не ощущали и старые бойцы отряда Альфа, на это просто не было времени. Либо ты боишься и трясешься, либо выживаешь и спасаешь беззащитных, никакого третьего варианта, а жить хотели все. - Так точно, капитан! - громко отзывается капрал, уже через несколько мгновений оказываясь рядом с командиром. Они быстрыми, четкими и синхронными движениями выбивают дверь, чтобы ворваться в следующее помещение, сразу же попадая под шквальный огонь. На потолке притаились огромные пауки с остатками человеческого тела, под ногами снуют ящерицы, скаля вполне себе человеческие лица, по центру замерли обращающиеся фигуры, пока еще в коконе, но уже скоро готовые обратиться в мотыльков, змей, пчел, да еще кучу всего самого разного и опасного. Одному из джа'аво отрывает руку, но на ее месте появляется огромный уродский отросток, заменяющий ему щит, но Пирс уже знает, как бороться с такими выродками. Они все знают, а потому не отступают, упрямо пробиваясь вперед. Капитан командует рваными приказами, капрал раз за разом повторяет за ним, перекрикивая шум винтовок. Они все одна команда, идущая за своим командиром и в огонь, и в воду. В прямом смысле этого слова. Кого-то они лишаются по пути, кого-то успевают спасти в самый последний момент. И это нормально, такая у них работа, что не знаешь, выйдешь ли ты живым или останешься здесь, запертый внутри застывающей слизи, чтобы умереть потом под огнеметом своих же товарищей. Команда Альфа готова ко всему. - Чисто! Чисто! - раздается из разных углов большого офиса, а в наушнике уже снова звучит приказом: "Пирс!". Капрал не успевает перевести дыхание после очистки одиннадцатого этажа, только поправляет карабин на плече и бежит к следующей двери. Один удар на двоих и новый шквал пулеметной очереди... Раз за разом, раз за разом, и он всегда за правым плечом капитана, всегда рядом с теми, за кого тоже несет ответственность. И несмотря на ужас, творящийся вокруг, парень чувствует себя на своем месте. Это его работа. Важная и ответственная, и черт с два он променяет ее на другую. Пирс видит все это словно со стороны, как старую пленку прокручивают в голове. Вот он бежит, прыгает следом за капитаном на бельевую веревку, чтобы вырваться из бомбардируемого здания, но взрыв успевает раньше, и их раскидывает на сотни метров друг от друга. Они обязательно найдут пути друг к другу, они действуют, как один, даже когда приходится разделиться. Капрал просто видит мигающие перед глазами картинки - военные базы, Эдонию, Китай, Калифорнию, какую-то пустыню, подводную лодку... На последней картине все блекнет, и он снова оказывается в красной комнате, разрываемой воплем сирены. Воспоминания пронеслись яркой вереницей, неровными рядами откладываясь в голове, кусочек за кусочком собирая разрозненный паззл.  Пирс Ниванс, капрал отряда Альфа, подразделение АПБТ Северной Америки. Как можно было это забыть? Капитан точно будет недоволен, что его подчиненный попал в подобную передрягу, и сейчас был не в состоянии даже толком отозваться. Он все еще не мог вспомнить, как оказался здесь, что привело его сюда, и как он получил свои ранения. Как, в конце концов, он оказался на лабораторном столе, подключенный к десятку разных аппаратов, которые что-то выкачивали, вгоняли, проверяли, считывали... Казалось, это было одним из самых важных, он был просто обязан вспомнить. И теперь не сомневался, что так оно и будет. Теперь, когда капитан помог вспомнить основное, он поможет разобраться и в остальном. Теперь можно было быть спокойным, он выберется отсюда. Главное, держаться, не потерять сознание и не закрывать глаз. Он не раз ловил ранения, а потому прекрасно знал, что нет ничего хуже, чем отключиться. Потому что в следующий раз можешь уже и не открыть глаза. Невольно глухо застонав, оказываясь на ногах, Пирс буквально привалился к капитану, прекрасно понимая, что мешает ему идти, но не в состоянии идти самостоятельно. Раны в груди продолжали отчаянно болеть, его буквально выворачивало наизнанку из-за неудачных попыток регенерации, но он упрямо продолжал перебирать ногами, просто идя туда, куда ведут. За ним пришли, его собирались вытащить, он не мог подвести капитана и своих ребят, в Альфе так не принято. Рефлекторно опуская голову от выстрелов, Пирс с облегчением вывалился из дверей, мутным взглядом замечая стоявший неподалеку вертолет. Вот и все, он свободен и обязательно выживет, чтобы вспомнить, доложить и вернуться в строй. Об отсутствующей руке и других ранениях он не думал, он всегда привык смотреть только вперед. Даже сейчас, когда с трудом вообще мог что-то разглядеть. Оказавшись на полу в вертолете, капрал хрипло выдохнул, постаравшись окинуть взглядом команду. Все еще были в масках, он не мог никого узнать, кроме своего капитана, да это пока и не было важным. Это же Альфа, здесь все свои, товарищи и почти братья. Таким не страшно доверить свою жизнь, пусть она и висела на волоске. Все же не выдерживая и прикрывая глаза, Пирс уже краем сознания уловил, что вертолет дергается, набирает высоту и увозит их прочь от очередной выгребной ямы, которую только что вычистили. Щеки коснулось что-то теплое и успокаивающее, и Ниванс невольно мотнул головой, прижимаясь ответно, нарушая одно из самых главных правил военных - проваливаясь в пустоту, отключаясь от происходящего вместо того, чтобы до конца справляться с полученными ранениями. Это было ошибкой, он это знал, но уже ничего не мог с собой поделать. Просто так вышло. Уже не ощущая, как рядом возится медик, который осматривал, обрабатывал, поддерживал в нем жизнь, Пирс просто замер на полу, позволяя новой команде со страхом и недоверием себя осмотреть. Пожалуй, он бы и сам так к себе относился, если бы вспомнил свою историю до конца, если бы сейчас посмотрел со стороны, если бы просто оказался на месте кого-то из них, Ниванс бы точно попытался убедить капитана в том, что этот огрызок стоило пристрелить. Хотя бы из сострадания. Но кто мог перечить великому Крису Редфилду? Только тот, кто сейчас валялся рядом без памяти... Пирс почти пришел в себя только на медицинской каталке, когда его бегом везли в хирургическое отделение, где должны были извлечь пули. Врачи громко перекрикивались, поражались, что пациент все еще жив, суетились вокруг и вновь подложили под яркий белый свет, заставляя дернуться в спасительных руках. Он испугал их своим видом, своей живучестью, и сейчас они связывали его руку, ноги, надевали маску на лицо, стараясь быстрее усыпить, возможно, опасного подопытного. В целом блоке был объявлен карантин, доступ туда просто перекрыли, на подступах к дверям стояли вооруженные военные, внутри суетились вызванные ученые, лаборанты, лучшие из лучших в вопросах вирусологии и мутации. Они не верили своим глазам, они сбивались в своих отчетах и не знали, что будет лучше - уничтожить и замять дело или же рассмотреть поближе и разобраться в том, чего так и не смогли толком понять. Паника поднялась после того, как пули были извлечены, и тело тут же заживило полученные раны, оставляя на месте разорванных ран чистейшую кожу без малейших признаков даже рубцов. Проведенные после исследования привели к поразительным выводам, из-за которых военная больница перешла в режим боевой готовности. Пирса держали под наркотиками, чтобы он не очнулся, покуда не решится вопрос, что же делать с тем, кто по сути своей является наполовину мутантом, умудрившимся сохранить человеческий облик и половину тела... Они разводили руками и утверждали, что у пациента ровно половина внутренностей была подвержена мутации, вторая же оставалась чистой и нетронутой, будто и не было никакой инфекции. По сути он представлял собой опасность, но, с другой стороны, как таковой опасности не было, его вирус адаптировался и перестал быть заразным, полностью обосновавшись в теле капрала. Это было интересным, это могло дать новый виток в исследованиях, это определенно стоило изучить... Пирс понятия не имел, что снова мог стать подопытной крысой. Он снова не мог проснуться, опьяненный лошадиной дозой транквилизатора. Но в этот раз он знал, что он не мертв. Он точно знал, что должен проснуться, обязательно должен. И только раз за разом прокручивал в своем сне все более яркие и подробные моменты своей жизни, каждый раз запинаясь на подводной лодке. Ему виделось что-то большое, светлое, но это пятно было так близко, что он больше ничего не мог видеть. А после всегда появлялось лицо капитана, он что-то говорил и обещал ему, но Пирс его не слышал, огражденный толстым стеклом. На этом его сны всегда прерывались, снова превращаясь в тягучую и молчаливую темноту, из которой он желал вынырнуть, но от которой ему позволят очнуться только тогда, когда сами посчитают нужным.
Добавил: AlexA (08.04.2015) | Автор: неизвестен Просмотров: 1672 |
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]