"GZT.ru" опубликовала интервью с выдающимся японским аниматором Хаяо Миядзаки ( "Принцесса-мононокэ", "Небесный замок Лапута","Унесенные призраками", "Шагающий замок Хоула" итд ).
"Мне нужны только бумага и карандаш "
11.09.2005 в 21:10 Антон Долин, Венеция
В Венеции завершился 62-й международный кинофестиваль. Самым неожиданным из его гостей стал японский затворник, признанный во всем мире гений анимации Хаяо Миядзаки – именно сейчас в России в прокате идет его последний шедевр, “Ходячий замок”. Ради почетного “Золотого льва” за карьеру Миядзаки покинул родину и приехал в Европу. Там с ним встретился и побеседовал Антон Долин – единственный российский журналист, которому выпала такая честь.
- Вы не приехали в Берлин за “Золотым медведем”, не поехали получать “Оскар” в Лос-Анджелес, вас не было здесь, в Венеции, когда год назад показывали ваш “Ходячий замок”, а потом его награждали. Что заставило вас приехать на этот раз? “Золотой лев” за карьеру?
- Поверьте, я ненавижу сидеть и волноваться, получу я приз или нет. На этот раз я знал наверняка, что приз будет мой, и потому приехал. (Смеется.) На самом деле директор фестиваля, Марко Мюллер, был очень настойчив. Так что мне пришлось сдаться.
- Я из России, и потому сразу задам сакраментальный вопрос: это правда, что ваш Ходячий замок навеян образами из русских сказок?
- Да! Был там такой смешной дом на куриных ногах, в котором жила эта, как ее... Баба-яга, да? Мне это очень понравилось, и так я придумал мой Замок. Все, что читаю и вижу, я использую в моей работе.
- А насколько многим ваши фильмы обязаны японской сказочной традиции?
- Действие моих фильмов – возьмите для примера “Порко Россо” или “Ходячий замок” – происходит не в Японии, а в Европе. Современная Япония полна европейских влияний во всем, а особенно в изобразительном искусстве и музыке. Не думаю, что мои фильмы о Японии; они рассказывают и о любом другом месте на земле. Может, мой фильм о Японии еще впереди? Некоторые идеи из этой области у меня есть. Но модернизация сделала исполнение подобной задачи крайне сложным – ведь подлинно японская культура похоронена под огромными слоями хлама...
- Неужели вы не росли на японских народных или литературных сказках?
- Мы, похоже, больше читали европейскую литературу. Британскую, французскую, русскую, наконец! Так у меня все и перемешалось в голове, что и сам сообразить не могу, откуда я родом. Хотя часто мне приходит в голову, что было бы хорошо сделать фильм о тех деревенских сказках, которые мне в раннем детстве читала мама. Задача почти невыполнимая, но очень бы хотелось. У нас в Японии в последние десятилетия из-за модернизации все национальное связано с депрессивным, мрачным настроением, а оптимизм и радость куда-то пропали. Чтобы их воскресить, таланта должно быть гораздо больше, чем у меня. (Смеется.)
- Чем вас, героя ХХI века, так раздражает модернизация?
- Дело не в раздражении. Я вижу свою задачу в том, чтобы добраться до подлинных, забытых, похороненных ценностей. Даже из повседневной жизни они исчезли. Только в ребенке их можно найти в естественном, природном виде. Потому через мои фильмы я обращаюсь к душам детей.
- Экологические проблемы – в центре ряда ваших мультфильмов. Вы хотите заставить зрителей всерьез задуматься о них?
- Я снимаю фильмы не для того, чтобы поговорить с публикой об экологии. У меня есть другие причины. Но для меня борьба за экологию – одна из важнейших ценностей в жизни.
- Об этом заставляют задуматься и пейзажи ваших фильмов. Действие того же “Ходячего замка” ведь происходит где-то в Уэльсе, не так ли?
- На самом деле действие сказочного романа Дианы Винн Джонс, по которому поставлен мой фильм, происходило в Уэльсе – и то быть уверенным в этом на сто процентов невозможно. Я был в Уэльсе несколько раз, и потом решил, что не хочу перемещать туда действие моего фильма. Вместо этого я использовал пейзажи Альзаса и Казахстана, перемешав их друг с другом. Это же сказка! Вот в Венеции я бродил по острову Лидо и тоже искал что-нибудь, что могло бы мне пригодиться для следующего фильма.
- Нашли?
- Да, кое-что. Тут есть прекрасная аллея, там в деревьях птицы поют.
- Много путешествуете в таких вот поисках натуры?
- Много. Особенно внутри Японии. Недавно целых два месяца путешествовал по глубинке в полном одиночестве.
- В Японии многие считают вас едва ли не богом на земле. Трудно жить с этим?
- Я живу самой обычной жизнью. Хожу на реку, по магазинам, еду покупаю в супермаркете, выпью иногда чашечку кофе в местном кафе. Какое из меня божество! И люди относятся ко мне как к нормальному человеку, себе подобному.
- Неужели вам удается оставаться в стороне от многочисленных фан-сайтов?
- Конечно, удается, у меня Интернета дома нет, и адреса e-mail тоже. Так что живу спокойно.
- А книги о себе читали?
- Малую их часть. Кое-что читаю из того, что критики пишут. И после этого чаще всего мне хочется набить им морду. Но вы не бойтесь, я слабак, сильно ударить никого не могу. Только кулаки себе расшибу.
- Чем вам так не нравятся критики?
- Они ничего не понимают. В том числе не понимают, что сами пишут.
- Вы живой классик, повсеместно любимый и уважаемый. А какие у вас отношения с молодыми режиссерами? Продолжают они дело, начатое вами?
- Лучший способ быть в форме – не смотреть на тех, кто тебя окружает. (Смеется.) Я не смотрю чужих фильмов, я вообще не смотрю телевизор, что бы там ни показывали. Я предпочитаю по улицам гулять, по сторонам смотреть. Но скажем так: одиночества в профессиональной среде я никогда не ощущал. А у молодых я, наверное, вообще кровь сосу, чтобы легче было работать над собственными фильмами. Преемственность, говорите? У меня есть один аниматор на студии, и я ему уже двадцать лет талдычу, чтобы он приходил на работу рано утром. И до сих пор он не может вставать утром рано. Как можно научить людей чему-то?
- У вас нет ощущения, что вы никому не сможете передать свой уникальный опыт и он уйдет вместе с вами?
- В Японии мало людей, которым по-настоящему интересна настоящая анимация, а не 3D.
- А почему вы предпочитаете традиционную анимацию модной ныне в США анимации 3D?
Не привлекает меня этот визуальный стиль. (Смущенно смеется.) – Слишком уж много технологий вместе с ним пришло в кинематограф. А мне нужны только бумага и карандаш.
- Но ведь вы, кажется, близко дружите с Джоном Лассетером, главой студии Pixar (производители мультфильмов “История игрушек”, “Приключения Флика”, “Корпорация монстров”, “В поисках Немо”, “Суперсемейка” и др. – Газета ). Расхождение во взглядах не мешает вашим отношениям?
- Я его не учил снимать фильмы в 3D, и он меня не соблазняет снимать фильмы в 3D, так что никаких проблем. Мы работаем на разных территориях. Джон молодец, он настоящий трудоголик. Я только за его здоровье беспокоюсь.
- Почему это?
- Работает слишком много. Я, к примеру, сейчас приехал в Венецию вместе с женой, но обычно мы практикуем полное разделение обязанностей: я тружусь день и ночь, она занимается домом и детьми. А Джон Лассетер беспрестанно работает, но он еще и прекрасный отец и заботливый муж, он занимается социальной деятельностью, у него полным-полно хобби... В общем, все это раз в пять превосходит мои собственные возможности.
- Вы тоже находите время заниматься помимо кино архитектурой, а еще пишете стихи, не так ли?
- А это уже мои хобби, не работа. Есть у меня и другие хобби, но о них я лучше и говорить вам не буду (смеется) .
-А о том, что для вас важнее всего в анимации, скажете?
- Анимация – это когда ты берешь карандаш и несколько листов бумаги и начинаешь рисовать линию за линией. Причем не потому, что хочешь изобразить что-то определенное, а потому, что в процессе рисования открываешь что-то новое и совершенно неожиданное. Эти маленькие открытия – самое важное в анимации. Сам творческий процесс в ней интересней всего. В нем ничего не может быть решено заранее. Предположим (берет в одну руку зажигалку, а в другую пластиковый стакан, и демонстрирует) , один персонаж должен проделать некоторый путь, приближаясь ко второму. Мы знаем, что его движение начнется здесь, а закончится именно там. Таким образом, оживляя эти движения, мы заранее знаем, какими они будут и каким будет направление. Но есть и другой способ преодолеть это расстояние! Может, изменить раскадровку, и персонаж будет двигаться по иной траектории и вообще – в другую сторону?
Есть разные дороги и разные возможности, которые открывает анимация. А предсказуемость всегда делает ее скучной. Конечно, я рисую раскадровки и подробнейшим образом обсуждаю их с командой аниматоров, но нередко потом я проверяю проделанную работу на свежую голову и вдруг осознаю, что совершил ту или иную ошибку. Даже одно маленькое движение может стать ошибкой. В 3D это влетело бы в копеечку.
Анимация – это не то, когда ты берешь карандаш и рисуешь ровную, правильную линию. Анимация – когда ты пытаешься отыскать ту линию, которая скрыта внутри тебя самого. Если, беря в руки карандаш, ты собираешься использовать только ум, только рассудок, результат не может получиться удачным. Так работает, увы, 90% аниматоров. Но есть и те, кому удается оживить свое подсознание. Среди молодых их совсем немного – они слишком уж увлечены виртуальной реальностью.
- Когда вы беретесь за новый проект, он начинается с образов или все-таки с истории, с сюжета?
- С образов. Потом уже они диктуют сюжет. Я пытаюсь подстроить его под образы, которые рождаются в моей голове, а он не подстраивается, и это делает мои фильмы такими странными.
- То есть ваш принцип – полная непредсказуемость?
- В сущности, да. Начиная работать, никогда не знаешь, что получится в итоге.
- Сейчас вы работаете над чем-то новым и непредсказуемым?
- Я работаю над тремя короткими мультфильмами, которые будут показаны только в одном месте – в музее моей студии “Гибли” в Токио, настоящем храме анимации. Эти фильмы мы снимали весь последний год. Так что продюсеры уже стали тревожиться, правильно ли они вложили деньги... Я думаю, правильно (смеется) .
- А продюсеры не боятся вкладывать деньги в ваши фильмы?
- Ну, как правило, они коммерчески успешны, так что бояться нечего.
- Инвестиции, наверное, не маленькие?
( На вопрос неожиданно отвечает продюсер, до сих молчаливо присутствовавший при разговоре, наверняка единственным известным английским словом.) – Yes!
- О чем эти новые мультфильмы?
- Мой любимый – о водном пауке, который влюбляется в водоножку, выбирается на поверхность и там с ним приключается ряд непредвиденных историй. Такие пауки на самом деле в Японии существуют, один вид во всем мире. Как-то я узнал об их существовании, это запало мне в память – и вот, уже и фильм готов.
- Вас часто сравнивают с Уолтом Диснеем. Как вы оцениваете его ранние классические работы, такие как “Белоснежка”, “Пиноккио”, “Фантазия”?
- А можно, я на этот вопрос не буду отвечать (смеется) ? Вот как скажу: увидев их, я был впечатлен, но сразу понял, что не хочу делать такие фильмы.
- А как вам Тим Бертон? Он тут в Венеции показал свой “Труп невесты”.
- Кто? Тим Бертон? (Долгая пауза.) Кажется, никогда такого не видел.
- Вам важно, чтобы ваш зритель испытывал сильные эмоции, когда смотрит ваш фильм?
- Безусловно. Не знаю, как у вас, а у нас в Японии есть такое выражение – “волосы дыбом”. Я бы хотел, чтобы ощущения от фильмов были именно такими – очень сильными, чтобы волосы поднимались на голове.
-Принято считать, что для того чтобы всю жизнь снимать мультфильмы, надо быть вечным ребенком...
- Да вы что! Посмотрите на меня: я же уже старик.
Вот нашел этот интересный материал !
Пусть он и несильно свежий, но все равно довольно любопытный !
это точно. 
